Отправлено: 04.03.12 01:56. Заголовок: Я мстю, и мстя моя страшна

Дата, место: октябрь 1481 года, Вальядолид, Кастилия
Участники: Hanna Rogers, Paul Saxon
Описание: ничто человеческое не чуждо даже кеми, ничто человеческое не чуждо даже Бастет. Несколько месяцев назад Гор поступил отвратительно, позволив Инквизиции казнить ни в чем не повинную девушку, с которой имел связь, а ведь именно его показания могли бы спасти несчастную от страшной участи и несправедливого обвинения в колдовстве. Бастет подобное не просто огорчило, а вызвало куда более сильные чувства. И вот подвернулся отличный момент, чтобы проучить Гора и показать ему на практике, что такое помощь и как важно ее оказывать.

 Отправлено: 06.03.12 13:35. Заголовок: Мой взгляд скользил ..

Мой взгляд скользил по лицу духовника королевы Изабеллы и, по совместительству, основателя инквизиции в объединившейся державе Кастилии и Арагона. Подумать только, сам его преосвященство задает вопросы, от которых, если честно, даже мне хочется смеяться. Ну, в самом деле, откуда же я знаю, сгонял ли Гор (для него, конечно, не Гор, а некогда достопочтенный гражданин, приближенный к Её Величеству, Пабло Альварес. Но для меня-то все равно Гор.) в свои подвалы девственниц с окрестных деревень, чтобы вести страшные ритуалы, вызывать духов и купаться в их крови? Если бы у него возникла такая необходимость, полагаю, он смог бы сделать так, что все эти юные, не познавшие мужской ласки, девицы сами прибежали в его поместье. Ладно, конечно, это глупость несусветная. Я прекрасно знаю, что Гор не является ставленником Дьявола на земле, как и двести несчастных, которых казнили до него. Однако помочь ему выбраться из очередной переделки, не торопилась. Потому что, как оказалось, ему не просто совершенно начхать на человеческую жизнь, а начхать изощренно и со вкусом. В самом начале всей этой пляски с инквизицией, введением нового режима, одобренного и всячески поддерживаемого королевской четой, страдали люди, самым большим преступлением которых, наверное, можно было назвать – плохих соседей. Сейчас все несколько иначе, постепенно поднимаясь по социальной лестнице, инквизиция оставила в покое низшие слои общества и обратила свой взор на тех, казнив которых, действительно можно принести пользу короне, а в частности – казне.
- Сеньорита Риверо, что вы скажете? Вас часто видели в обществе Сеньора Альвареса, вы хорошо его знаете? – задал он мне очередной вопрос, и я наконец-то отвлеклась от созерцания стены за его правым плечом. Одно дело проиграть сценарий в голове, совершенно другое – воплотить его в действительность. Это сложно. Даже если я знаю, что поступаю правильно, больших трудов стоит держать себя в руках и не начать заступаться за Гора по многолетней привычке.
- Сеньор Альварес является моим троюродным кузеном, как вам известно, - я опустила взгляд, разглядывая плитки на полу. – Однако мы давно не проводили время за беседой, чаще всего ограничивались всего парой слов приветствия или прощания, в зависимости от обстоятельств, - я тихо вздохнула, с грустью глядя на витиеватый узор из красных и зеленых линий на полу. Мне было жаль Гора, и жаль, что приходится так поступать с ним. Но это для его же блага. Если он потерял остатки человечности, значит, нужно ему напомнить, что это такое – быть в ловушке. Как была в ловушке Пилар Рохас, некогда проводившая ночи в постели Гора, а неделю спустя после их расставания, сгоравшая заживо на площади Вальядолида, на радость толпе. А ведь Гор мог помочь девушке. Мог, но не стал. Не сказал ни слова в ее защиту. Не пошевелил даже пальцем. Я подавила усталый вздох. Вопреки расхожему мнению, я прекрасно осознаю, что спасти всех нельзя, однако, отходить в сторону и делать вид, что тебя это не касается, когда ты можешь спасти хрупкий и недолговечный цветок человеческой жизни – это ужасно. И Гор поступил ужасно. При мысли о бедняжке, которой только-только исполнилось шестнадцать и останки которой были зарыты в общей могиле, далеко от кладбища, я снова ощутила приступ горького разочарования и поморщилась.

 Отправлено: 06.03.12 14:40. Заголовок: Я привык занимать те..

Я привык занимать теплые местечки близ власть имущих. Мало того, что эти места прибыльные, так еще и самые безопасные – ну кроме случаев дворцовых переворотов. Поэтому, когда меня вытащили прямо из постели и потащили в темницу, крича что-то про дьявола, убийства, юных девственниц и прочую религиозную чушь я слегка не понял. А потом до меня дошло, в чем меня обвиняют.
- Я тебя вздерну, щенок, - душевно пообещал я своему дрожащему как осиновый лист тюремщику. – Еще никто не сажал Пабло Альвареса в тюрьму! – это я, конечно, преувеличиваю. Сажали и не раз. Но при испанской короне я создал впечатление шумного и эмоционального, компенсируя таким образом недостаточную «испанскость» внешнего вида.
- Простите, дон Альварес, но я... – залепетал тюремщик.
- Молчать! – гаркнул я. Моей сильной чертой было то, что я умудрялся быть богом и сидя на нарах за решеткой. – Я не давал тебе права говорить, щенок!
Мой праведный гнев нарушил его преосвященство как-то там – вечно я забыл имена духовников. И который уже раз попадал впросак из-за религии. Наверное, в следующий раз, нужно будет учесть этот факт и подружиться сначала со священником, затем уже с правящей элитой. В последнее время, религиозные деятели оказывают существенное влияние на внешнюю и внутреннюю политику многих государств.
- Наконец-то! Ваше преосвященство, быть может, вы соизволите объяснить мне, что я здесь делаю? – я выпрямился и, скрестив руки на груди, принялся разглядывать духовника сквозь решетки.
- Дон Альварес! Вас задержали по обвинению в пособничестве Дьяволу! – он суеверно перекрестился, однако блеск в глазах подтвердил мои мысли – этот парень не забыл, как я тонко прошелся по его религии в целом и по нему в частности, и приложил все усилия, чтобы опорочить мое имя. А учитывая, что юный девственницы и впрямь бывали у меня в гостях, сделать это было не так уж трудно. Тем более, что в большей степени они были глупы и наивны, и могли подтвердить любые слова своего духовника. Но я был спокоен. Вместе со мной в этом обществе крутилась Бастет, бывшая любимицей королевы Изабеллы и называвшаяся моей кузиной. А значит, она довольно быстро сможет вытащить меня отсюда. – Мы встретились с вашей кузиной сеньоритой Риверо, - он будто бы прочитал мои мысли. – Она не смогла опровергнуть обвинения в ваш адрес. Слушание по вашему делу состоится через два часа. И да поможет вам бог!
Благословив меня, падре поспешил покинуть темницу, где остался я, ошарашено глядящий в то место, где он только что стоял. То есть как это не смогла? Бастет не стала меня защищать? В чем подвох? Озадаченно почесав затылок, я пожал плечами. Должно быть, она решила просто вытащить меня отсюда и все. Успокоив себя такими мыслями, я уселся в углу, смиренно ожидая.

 Отправлено: 07.03.12 12:16. Заголовок: Чашка звякнула о блю..

Чашка звякнула о блюдце. Я подняла глаза на собеседницу и улыбнулась уголками губ. Разговор, состоявшийся с Сеньором Торквемада около часа назад, оставил в душе неприятный осадок. Да, я хотела заставить Гора вспомнить, что такое чувствовать и что такое нуждаться в помощи. Кеми всегда горой за кеми, мы слишком много пережили, чтобы действительно позволить одному из нас оставить этот мир. Однако некоторые привычки ни к чему хорошему не ведут. Уверовав в свою безнаказанность и начав плевать на людские жизни, зная, что за тобой стоят бессмертные, способные вытащить из любой передряги кучей разных способов, принимая помощь как должное и не задумываясь о том, чтобы было, если бы однажды этой помощи не стало или никого не оказалось бы рядом, - мы превращаемся в тех существ, которых действительно стоит ненавидеть и истреблять. Мы превращаемся в бездушных монстров, не способных ни на одно светлое и искреннее чувство. И зачем, спрашивается, тогда жить? Нет, я хотела напомнить Гору хотя бы привкус настоящих, реальных чувств. Но это не значит, что мне нравилось то, как я это делаю. Выбранный мною метод был совершенно мне не свойственен и заставлял чувствовать себя виноватой, но отступать я не намерена, по крайней мере, не сейчас.
- Вы сегодня необычайно молчаливы, - с ноткой неудовольствия в голосе, заметила королева. Это стало уже традицией – чашка чая без четверти одиннадцать утра раз в два дня. Улыбка на моих губах превратилась в извиняющуюся. Мы хоть и были подругами, но ее Величество имела весьма непростой характер, и не стоит лишний раз испытывать судьбу. Сосредоточившись, я послала легкую успокаивающую эмоциональную волну в ее сторону.
- Прошу прощения, Ваше Величество. Не могу отделаться от мыслей о Пабло, - призналась я, впрочем, уверенная, что Изабелла и сама прекрасно это знала.
- Я вообще не понимаю, почему он до сих пор находится в тюрьме. По-моему, каждой собаке известно, что Альварес, кто угодно, но не кандидат для попадания в руки инквизиции. Разве ты не давала показаний? – королева изогнула тонкую бровь и замерла в ожидании ответа. Я вздохнула и отвела взгляд:
- Давала, - правая бровь дернулась, - Он привык получать помощь, и принимать ее как должное. Я знаю, что это не грех, но это влечет за собой проявление жестокости и равнодушия. Я хочу, чтобы он понял, как важно это понятие – помощь, - на самом деле. Хочу, чтобы он попросил о помощи. Чтобы понял, какой это драгоценный подарок – помощь.
- И ты не боишься зайти слишком далеко? – насмешка в голосе королевы, заставила меня снова взглянуть на ее лицо.
- Боюсь, - тихое признание, пальцы сжались вокруг подлокотников кресла, - Но пока не готова отступить.
- В таком случае, позволь мне заметить, что я, конечно, не собираюсь вмешиваться в дела Торквемады, но лишиться такого придворного, как Пабло Альварес, было бы весьма расточительно, - заметила королева. Я кивнула, понимая, что чтобы там ни говорила Изабелла, ей ничего не стоит выпустить и оправдать Пабло, стоит только попросить. Однако, любой поступок королевы имеет цену, а я пыталась найти для Альвареса пример бесплатной помощи.
- Я бы хотела его увидеть, - наконец решилась я.
- Не вопрос, - пожала узкими плечами ее Высочество, и, взяв с подноса серебряный колокольчик, позвонила. Серебристые переливы звуков еще не утихли, а дверь уже открылась, впустив слугу.
- Хорхе, карета Сеньориты Риверо готова?
- Да, Ваше Величество.
- Превосходно, - королева снова посмотрела на меня, я слабо улыбнулась. Изабелла никогда не обладала тактом, но умело компенсировала этот недостаток равнодушием к некоторым сторонам жизни. Она прошла к письменному столу в углу комнаты, и, капнув сургучом, оставила отпечаток кольца на прямоугольной карточке, после чего, протянула карточку мне. Что ж, пропуск в королевскую тюрьму, это большая честь. Особенно, когда это пропуск к особо опасному преступнику, каковыми считались все жертвы инквизиции. Я присела в реверансе:
- Благодарю Вас, Ваше Величество, - произнесла я, однако Изабелла лишь отмахнулась, и я поспешила отправиться в путь.
Дорога до места назначения прошла для меня незаметно. Напряжение. Это именно то, что я чувствовала. Ладони леденели, а сердце то замирало, то пускалось вскачь. Хмурый охранник провел меня по темным коридорам. И остановился лишь рядом с камерой, в которой я, приглядевшись, заметила Гора.
- У вас четверть часа, - бросил мужчина, прежде чем уйти и оставить меня один на один с так называемым кузеном. Я, молча, смотрела сквозь прутья решетки на очертания Гора в сумраке отведенной ему клетушки. И сердце неприятно сжималось. Хотелось тут же отказаться от этой глупой затеи и прекратить мучить «братца», но что-то останавливало. И я пока не могла понять, что именно.

 Отправлено: 09.03.12 10:21. Заголовок: Вынужден признаться,..

Вынужден признаться, в тюрьме сидеть мне не нравилось. И чем ближе было слушание по моему "делу", тем меньше мне все это нравилось. Последние полтора часа я сидел, почти не шевелясь, и все прислушиваясь к окружающей обстановке. Бастет не могла меня бросить. Во-первых, это не в ее характере в принципе. Во-вторых, среди кеми есть негласное правило вытаскивать своих из любой передряги. То есть, окажись рядом Исдес или Апоп, даже они бы приложили руку к моему спасению. Нас осталось слишком мало, чтобы позволять умирать еще одному. Тем более так глупо, от рук человека и его инквизиции.
Когда я сперва услышал ее легкие шаги, а затем и почувствовал запах, я сразу воспрял духом. Подскочил с нар, на которых сидел все это время, схватился за прутья решетки.
- Привет, моя милая кузина, - улыбнулся я, разглядывая Бастет сквозь решетку. - Я уже заждался тебя. Знаешь ли, тюрьмы не очень хорошо сказываются на моем божественном облике.
Улыбка застыла, когда я встретил печальный взгляд сестры. Еще фраза "я ничем не могу тебе помочь" или что-нибудь типа того, и картина будет полной. Кажется, впервые в жизни одна из кеми собиралась скрестить ручки и ждать, пока другому кеми отрубят голову. Да нет, тут же одернул я себя, не может быть. Это же Бастет! Святая Бастет, которая никому никогда не желает зла! И раз она не вытащила меня до сих пор, значит ждет более удобного момента. Например, суда, на который меня поведут уже через несколько минут. Хотя, признаться, лучше бы она меня до суда освободила, но кто знает, через что ей пришлось пройти. Королева, конечно, была весьма ее близкой подругой, но женщиной не промах. Изабелла никогда не упускала своей выгоды и никогда не делала ничего просто так. Поэтому, возможно, Бастет пришлось помучиться, выпрашивая для меня амнистию, хотя тут дураку понятно, что я меньше всех подхожу на роль пособничества дьяволу. Ну может быть только его преосвященство со мной бы не согласился. Насмехательское отношение к религии (а как может быть иначе, когда ты сам целую эпоху был богом), прелюбодеяние, разгульный образ жизни. Да в глазах духовенства я просто идеальная жертва инквизиции.
- Ну и какой у нас план по спасению меня? - бодро осведомился я, чуть понизив голос.

 Отправлено: 12.03.12 15:01. Заголовок: Кто бы там что ни го..

Кто бы там что ни говорил, но видеть давно ставшего родным Гора за решеткой, в месте, где отчетливый запах крыс, немытых тел и болезни давным-давно впитался в камни, было ужасно. Я сглотнула подступивший к горлу липкий и горький комок с бесконечной тоской и грустью глядя на знакомое лицо и руки на прутьях. Как же тяжело решиться, даже, когда я знаю, что это только пойдет ему на пользу, что это все – лишь воспитательные меры, которые просто необходимы для того, чтобы помочь любимому братцу, вытащить его из той черной бездны равнодушия, в которую он падает, в которую его так стремительно засасывает.
Меня замутило от напряжения и жалости. Но разве это не благо? Да, это тяжело и больно в какой-то степени, но я должна так поступить, иначе я никогда не прощу себе, что прошла мимо, понимая, куда это все может завести Гора. Острый приступ неприязни к собственным действиям все-таки не смог остановить меня, по крайней мере, остановить прямо сейчас. Но я знала, останься я здесь, хотя бы на пять минут, и от моей выдержки не останется и следа. Я просто не выдержу этого напряжения и соглашусь помочь ему прямо сейчас.
- Извини, - прошептала я, отводя взгляд от его глаз. Голос стал хриплым, пришлось прокашляться. – Извини, - повторила я. – Мне очень жаль, кузен, - сколько сил потребовалось, чтобы поднять на него взгляд, чтобы посмотреть в его глаза. Ведь я не стыжусь своего поступка, я делаю благо, значит, у меня нет причин избегать его взгляда. Или все-таки есть?
- Я буду на суде завтра утром. Ты сам виноват, что так получилось, - это была последняя капля. Я поспешно отвернулась и заспешила по коридору в обратном направлении. По щекам потекли горячие дорожки слез, и я до крови прикусила губу, чтобы кузен не услышал моих всхлипов. Ловушка захлопнулась. Обучение началось. Все по-настоящему. Как я не любила рисковать, но в этот раз пришлось.

 Отправлено: 20.03.12 10:59. Заголовок: Меня вели на суд как..

Меня вели на суд как какого-то преступника, связав руки жесткой бечевкой. По бокам от меня было два стражника, тыкающие копьями мне под ребра, если я вдруг вздумаю бежать. Были бы у меня на это силы. Ночка перед судом выдалась нелегкая – инквизиторы решили узнать, каким образом я поклонялся дьяволу, сколько юных девственниц принес ему в жертву и есть ли у меня сторонники. И я как-то сразу понял, почему жертвы святой Инквизиции сознаются даже в том, чего они не могли сделать по здравой логике. Потому что, несмотря на почти пять тысяч прожитых лет, я уже сам был готов со всем согласиться и во всем сознаться. В том числе, в том, что я египетский бог. Мне повезло, что ночь не вечная. Так что на суд я шел весьма покорно, спотыкаясь на ровных поверхностях и получая тычки и затрещины. И всей душой в этот момент я ненавидел Бастет за то, что обрела меня на такие муки.
- Пабло Альварес, - обратился ко мне Его Преосвященство, и я вздрогнул от неожиданности, прикусив губу. От этого только что затянувшаяся ранка вновь закровила, и я поморщился. Глазами я жадно обшаривал зал суда в поисках моей дорогой сестрички. Надо же, только подумать, кто именно устроил мне подобные каникулы. И ладно бы, я был виноват, так нет же! Заметив Бастет, я широко ей улыбнулся, превозмогая боль в разбитой губе. Кажется, моя улыбка немного смахивала на ухмылку сумасшедшего.
- Пабло Альварес! – еще раз позвал меня духовник, и я покорно повернулся.
- Ваше Преосвященство, - с сарказмом ответил я.
- Вы обвиняетесь в пособничестве Дьяволу, убийстве, прелюбодеянии, еретичестве, пьянстве, - начал перечислять он, но я не слушал, в чем меня еще там обвиняют, будучи мыслями далеко. Наверное тот факт, что ночь я провел будто между молотом и наковальней, слегка рассеяло мое внимание. Поэтому я предпочел вновь сосредоточиться на лице Бастет.
- Что я тебе сделал? – одними губами прошептал я. Знал, что услышит. Никто не поймет, а она – да. А самое противное, что я не понимал, чего она добивается. Это же Бастет! Да она мухи в жизни не обидела, а сейчас добровольно отдала брата в лапы Инквизиции.
- Пабло Альварес!
- Да здесь я, - фыркнул я, вновь обращая внимание на духовника. Какой неугомонный и ревнивый до моего внимания, ужас просто.

 Отправлено: 22.03.12 09:26. Заголовок: Я не спала всю ночь...

Я не спала всю ночь. А если точнее, то мне казалось, будто я сплю с того самого момента, как вела диалог с Его Преосвященством и практически ставила свою подпись под смертным приговором для брата. Состояние погруженности в некую странную, кисельнообразную субстанцию, которая затуманивает рассудок и позволяет отстраниться от реальности происходящего. Время от времени порываясь начать выдергивать себе волосы, я переживала и слонялась из угла в угол, рискуя протоптать дорожку в пушистом ковре. Ну как, скажите на милость, я могла поступить подобным образом с Гором? Это же так жестоко? Но когда на кону стоит его человечность, стоит ли скупиться на методы воздействия?
Поутру пришлось одеваться и приводить себя в порядок. Я скучала по тем средствам, которые были доступны мне во времена египетской империи, тогда, когда у меня был дом. Они гораздо лучше помогали свести с лица следы бессонной ночи, полной переживаний. И вот, если бы мне пришло в голову заняться смешиванием трав и жидкостей и сведением их в единую субстанцию, то уже я могла бы оказаться на скамье подсудимых, и даже тесное общение с королевой не спасло бы. Особенно, когда проверили бы чудодейственность данного вещества.
В зале суда так душно, кажется, что стены наползают, намереваясь раздавить. Шум, голоса. Еще бы, это такое зрелище, такое развлечение, когда судят кого-то из элиты, из верхушки общества. Гораздо веселее, нежели когда судят простолюдинов. Я поморщилась от этих мыслей. До сих пор не могу понять, как человеческая смерть может вызывать столько радости и ликования.
Мне понадобилось собрать все свои силы, когда в зал ввели Гора. От его вида у меня перехватило дыхание. На что же я его обрекла? На глаза навернулись слезы. А потом он обернулся ко мне, и на его губах расцвела улыбка. И от этой страшной улыбки стало только хуже. Я промокнула платком глаза, и в шевелении губ брата успела прочитать заданный вопрос.
- За бесчеловечность, - помедлив, так же беззвучно ответила я, прилагая усилия, чтобы не разразиться непрошенными рыданиями.

 Отправлено: 23.03.12 17:33. Заголовок: - Бесчеловечность? -..

- Бесчеловечность? - фыркнул я в голос, вызывая недоумение у присутствующих. Для большинства наш милый семейный разговор остался незамеченным. - Очень человечно поступать так, как поступаешь ты, моя дорогая сестра, - я перешел на древнеегипетский, отчасти решив польстить духовенству разговору на незнакомом языке, который, без сомнений, окажется дьявольским. Отчасти желая подставить Бастет. - Ты настоящая богиня любви, радости и веселья. Я просто рад и влюблен сейчас. А главное чувствую себя на подъеме. Будто заново родился! - я издевательски рассмеялся.
Вот только общаясь с родственницей, я совсем забыл про его преосвященство. Послушав мою речь и не уловив ни одного знакомого слова, он рявкнул что-то в сторону охраны. Ко мне подскочили два молодчика, провожавших меня от моей камеры до здания суда. Как следует размахнувшись, один из них приложил меня по голове древком копья, так, что на некоторое время я выпал из реальности.
Придя в сознание, я обнаружил себя привязанным к высокой колонне, упиравшейся в высокий потолок. Медленно подняв голову, я обозрел прыгающий перед глазами потолок. Во рту был привкус крови, все тело невыносимо болело, но я старался не смотреть лишний раз на Бастет.
- Вы сами все видели! - патетично заявил духовник. - Он общался с самим дьяволом!
- Это точно, - хмыкнул я. Поймав предупреждающий взгляд стражника, я закатил глаза. - Молчу-молчу, не буянь.
Пока слушались многочисленные свидетели, я пару раз отключался. Безумно хотелось пить. Безумно хотелось прилечь. Сейчас, должно быть, я даже не смог бы превратиться, настолько ослабел. Наконец, была вызвана последняя свидетельница - моя кузина. В чем прелесть быть высокопоставленной особой - ты удостаиваешься полноценного суда. А не казни в стиле "стукнули по голове в темном переулке". Хотя еще вопрос, что лучше.

 Отправлено: 27.03.12 14:55. Заголовок: Гор повел себя опром..

Гор повел себя опрометчиво и очень глупо. Если еще и была вероятность того, что дело можно повернуть в иное русло, то теперь, кажется, был даже слышен звук, заколачиваемых в крышку гроба гвоздей. А я сидела, глядя в пространство, и слушая презрительный голос брата, который вызывал в памяти иные картины и еще сильнее замораживал и без того заледеневшую душу. Он так ничего и не понял. Даже не попробовал понять, ведь, правда? И что делать дальше? Оставлять все как есть или же подождать еще? Думай, Бастет, думай. Что для тебя важнее – научит брата чувствовать, напомнить ему, что различия между нами и людьми не так велики, как многим кажется, или же бросить все это, позволив Гору оставаться таким, какой он есть, зная, что рано или поздно это кончится плохо, точнее будет кончаться раз за разом плохо, пока мы либо не потеряем его, либо он не попросит о помощи.
Приговор оглашен. Завтра на рассвете Пабло Альварес будет казнен путем усекновения туловища на голову. Заседание суда окончено. Что ж, инквизиция никогда не мелочится и никогда не останавливается. Пожалуй, выбери они огонь, у Гора был бы шанс доказать им, что они ошиблись, но на движение топора просто так не повлияешь. Я поднимаюсь и выхожу из зала, комкая в руках носовой платок. Что же делать? Что мне делать?
На следующее утро площадь полна. Ничего удивительного в этом, конечно нет, однако шум и столпотворение значительно действуют на нервы, расшатанные очередной бессонной ночью в частности и всей это ситуацией в целом. Я присутствую на казни. Черный хвост, стоящие торчком уши и пушистые усы. Черная как смоль, явная приспешница Дьявола. Устроившись на крыше ближайшего дома, я внимательно и тревожно наблюдаю за тем, что творится на площади. Возможно, как такового плана у меня и нет, но я уже понимаю, что дело зашло слишком далеко и пора остановить катящуюся лавину, пока не стало совсем поздно. Только вот как это сделать?

 Отправлено: 28.03.12 08:54. Заголовок: Я чувствовал, что сх..

Я чувствовал, что схожу с ума. Проведя вторую ночь в этой темнице, я уже с трудом отличал реальность от того бреда, что мучил меня остальное время. Это ладно, я прожил на этом свете четыре с половиной тысячи лет. Страшно представить, что происходило с обычными людьми после вот таких вот «допросов с пристрастием». Хотя какая разница? Кроме вечной жизни и векового опыта за плечами противопоставить людям, когда я в таком обличье, мне нечего.
Кажется, я находился где-то на грани сознания, потому что обнаружив себя на высоком деревянном возвышении со связанными руками, я даже удивился. Вернее удивился бы, будь у меня на это силы. Солнце слепило в глаза так сильно, что я не мог толком их открыть. Пробормотав ругательство в адрес любимого брата, будто специально подобравшего такую погоду, я облизнул сухие губы. Слюны во рту уже не осталось, так что маневр не очень помог, я лишь спровоцировал новое кровотечение. От металлического привкуса уже тошнило, руки ныли от веревки, все тело просто кричало от боли. Вообще кеми довольно долго могут обходиться без сна, но сейчас я больше всего бы хотел проспать всю ночь напролет. И вообразить, что это все было страшным сном.
Я не слушал свой приговор, стоя в центре возвышения. На толпу передо мной я тоже не особо обращал внимания. Мои глаза жадно выискивали Бастет. И я нашел ее. Где-то между фраз «прелюбодеяние» и «пьянство». Черная кошка сидела на крыше, взирая на все с обеспокоенным любопытством. Черт, жаль, она в животном обличии. А так хотелось подставить любимую сестренку и затащить ее к себе на плаху. Семьей же умирать веселее. Было тяжело смотреть на крышу с поднятой головой, и я опустил взгляд в пол. Мне казалось, что я пошатываюсь от малейшего ветерка. И солнце. Солнце раздражало нереально. Было дикое желание нагнать пару туч, но все мои силы уходили на то, чтобы поддерживать себя в вертикальном состоянии. И в голове свербила лишь одна мысль. Где Ра, когда он так нужен?..

 Отправлено: 28.03.12 14:34. Заголовок: Все. Дальше откладыв..

Все. Дальше откладывать было нельзя. Хватит. Даже если Гор ничему не научился, зайти еще дальше я не могла. Да и что там, - дальше? В конце концов, я приняла решение, и к моменту, когда братца вывели из здания и заставили взойти на эшафот, постепенно поднимала градус недовольства в душах собравшихся на площади. Меньше всего я любила вызывать в душах злость и агрессию, все эти пагубные, темные чувства, которые направлены на то, чтобы нейтрализовать все доброе и честное вокруг. Но другого способа вытащить Гора из той ситуации, в которую я его загнала, я просто не видела.
Вот мы встретились с ним взглядом. Он еще этого не чувствует и не замечает, но чувствую и замечаю я. Волнение, недовольство, постепенно перетекающее в откровенное отторжение, неприятие ситуации как таковой. Точно темные, тяжелый тучи, поднимаясь все выше и выше, укрыли собой солнце. Собравшиеся на площади люди – обычный сброд, зеваки, стражники, палач, они уже были заражены этой эмоцией. Они уже отторгали всем своим естеством саму возможность казнить стоявшего перед ними мужчину. Я не знаю, какие мотивы пробуждались в каждом, отдельно взятом индивидууме. Однако точно знаю, какова была сила этого общего чувства. Но этим я не ограничилась. Выше, выше. Пушистая туча эмоций поднимается над площадью, касается балкона, с которого за казнью наблюдают Его Преосвященство и Ее Величество. И вот уже и им совершенно не хочется совершать акт насилия над тем, кого они преспокойно позволяли мучить в тюремных подвалах несколько дней подряд.
Люди отворачиваются от эшафота, устремляя все свое внимание туда, где застыли главные фигуры королевства. Они недовольны. Поднимается шум. Даже палач не желает участвовать в этом.
Я не умею внушать мысли. Но могу дать почувствовать практически любую эмоцию, если знакома с ней. А за четыре тысячи лет, я успела узнать достаточно. Толпа скандирует. Они против этой казни. Кто бы мог подумать, что Пабло Альварес так дорог этому городу и его жителям? Томительные минуты. Глава инквизиции колеблется. Отмена казни, приговора суда, значительно пошатнет его авторитет. Но рядом стоит Королева Изабелла, которая готова постоять за моего, так называемого кузена. Жест. Королевское помилование. Палач с треском перерезает веревки, сдерживающие запястья брата. А теперь совсем другая эмоция. Эмоция радости, ликования и благодарности. Королева и Его Преосвященство исчезают за тяжелыми портьерами, их место на балконе занимает глашатай, провозглашающий свободу Пабло Альваресу, а также возвращение ему всех почестей и благ и присовокупления к ним собственности на побережье, щедро жалованной Её Величеством.
Я забираюсь в чердачное окно, а через пяток минут, выхожу на площадь уже будучи в человеческом облике. Толпа ликует, а брата уже успели стащить с эшафота и начать подбрасывать в воздух.

 Отправлено: 29.03.12 12:43. Заголовок: Я не уловил изменени..

Я не уловил изменение в атмосфере. Такое ощущение, что я отключился ненадолго – вот меня привязывают к плахе, вот над моей головой заносят топор, - и вдруг все меняется. Куда-то исчезают веревки, меня стаскивают с возвышения, меня качают на руках, обнимают, плачут, что-то говорят. Я уже предположил было, что у меня начались галлюцинации, пока вдруг не поймал в толпе взгляд Бастет. Какие уж тут галлюцинации, просто у моей милой сестренки проснулась совесть. Она решила меня спасти все же. Ну надо же.
Мое состояние даже не позволяло мне в полной мере поймать кайф от того, что меня чествуют и носят на руках. Во-первых, я знал, что это дело рук девушки. Во-вторых, меня тошнило, люди задевали руками мои многочисленные раны и синяки. Так что я уж предпочел бы, чтобы меня вернули на плаху и отрубили голову. Лишь бы не мучиться.
А потом я видимо отключился, потому что пришел в себя уже на кровати. Видимо меня помыли, переодели и перебинтовали. Тело уже не ныло так, как до этого, но все же ощущение было таким, будто бы мы с Ра, Себеком и Аписом выпили пару тонн молока и пошли кутить всю ночь. Встретив заодно еще и стаю оборотней. Поморщившись и пробормотав сквозь зубы какое-то ругательство, я сел в кровати, опираясь на бесконечные подушки. Комната, в которой я находился, была мне незнакома. Но сейчас это неважно было. Сейчас мне больше всего на свете хотелось свернуть тонкую шейку Бастет. Потому что, чувствую, я еще долго буду вздрагивать при каждом малейшем упоминании тюрьмы, казни и инквизиции. А все спасибо милым родственникам. Интересно, что скажет Ра, когда я ему расскажу о моем маленьком приключении? Как он будет защищать сестру и пытаться оправдать ее для себя? Я несколько издевательски усмехнулся.

 Отправлено: 30.03.12 10:34. Заголовок: Когда Гор отключился..

Когда Гор отключился, я всерьез забеспокоилась, что еще чуть-чуть и толпа его уронит, а потом и затопчет. Пришлось спешно менять настроения, которые зародились в этом волнующемся море народа и помогать особо желающим, погрузить измученное тело братца в карету, уже ожидавшую своего часа за углом.
Гор очнулся лишь спустя сутки, что заставило меня еще сильнее волноваться и переживать, однако я выдержала это испытание, понимая, что брату-то, пришлось пережить гораздо больше за последние дни. Впрочем, душевные муки редко сопоставимы с физическими.
Я ожидала его пробуждения, сидя в кресле. Тяжелые портьеры были задернуты, дабы солнечный свет не тревожил пострадавшего. В руках у меня была чашка с отваром, которым следовало поить несчастного против воли каждый три часа. Услышав, как Гор зашевелился, я пересела на кровать и, прижав край чашки к его губам, заставила сделать глоток. После чего, отставив чашку, переплела пальцы и заглянула ему в глаза. Вздохнула:
- Я хотела извиниться. Прости, что так вышло. Но я до сих пор верю, что это было правильно, - проговорила я.

 Отправлено: 30.03.12 15:38. Заголовок: Видимо, мое обоняние..

Видимо, мое обоняние меня подводило, потому что Бастет я заметил лишь в тот момент, когда ее руки коснулись моей головы, а к губам был поднесен какой-то пахнущий травами отвар. Я послушно выпил, скорее на автомате, и лишь потом осознал.
- Пришла добить меня, солнышко? – ехидно поинтересовался я. – Яды не действуют, - счел нужным напомнить я.
Сестра начала извиняться, а я лишь закатил глаза. Да, прости, Гор, что чуть не сжила тебя со света. Прости, что из тебя двое суток делали отбивную и едва не лишили головы. Ах да, кстати, если бы мы вдруг вернулись в прошлое, я бы все равно сделала все то же самое.
- Правильно? – фыркнул я, садясь на кровати и подставляя себе подушки под поясницу. Каждое движение по-прежнему вызывало дикую боль, и я старательно это демонстрировал – морщился, бормотал ругательства, минут пять устраивался поудобнее. Пусть Бастет помучается, если у нее остались крохи совести.
- Правильно? – я прокашлялся. Голос был сиплым, но исправить эту ситуацию не вышло. – В тебе проснулся садизм? Или может ты всегда была такой бездушной дрянью? Что я тебе такого сделал, что ты вдруг решила отправить меня к Исдесу? Или в тихом омуте черти водятся, да, милая? – мой голос сочился ехидством, хотя впечатление было не то, что обычно. Все же мой обычный голос мне нравился больше. Да и выглядел я, должно быть, не столь величественно, как обычно.
- Бастет, - вздохнув, проговорил я. – Ты совершила такую пакость, что только тот факт, что кеми остались единицы, удерживает меня от того, чтобы свернуть тебе шею прямо сейчас. Ты предала меня, а предательство я не прощаю. Интересно будет узнать, как Ра и Нейт отреагируют на мой крайне захватывающий рассказ о жизни в Испании. О нет, я не жалуюсь. Знаешь ли, предостерегаю. Вдруг тебе стукнет в голову проучить их? А я, знаешь ли, не предаю родню. Поэтому я считаю своим долгом предупредить их.
Сидеть и впрямь было тяжело. Поэтому, откинувшись на подушки, я прикрыл глаза.
- Уйди, пожалуйста.

 Отправлено: 01.04.12 23:01. Заголовок: Конечно, было больно..

Конечно, было больно смотреть на Гора, всего такого несчастного, понимая, что это по моей вине, а еще слушать его прочувствованную речь, жалящую в самое сердце. Но он не понимал и сотой доли того, что произошло. Меня не пугали угрозы, но действительно ранили обвинения в предательстве, хотя, в чем-то Гор был прав. Но все это напряжение, которое эти дни копилось во мне, значительно убавило моего врожденного терпения и обходительности.
- Пакость совершил ты. И продолжаешь ее совершать, - сделав глубокий вдох в попытке унять клекот отголосков недовольства Гора внутри меня, сообщила ему я. – Ты предаешь мир в котором живешь, который позволяет тебе все еще быть живым. Ты предаешь людей, которые помогали и способствовали нашему выживанию все эти годы. Ты предал историю, которую мы создавали когда-то, и предал себя, некогда того, кем могла гордиться не только я, но и все кеми, все люди. Ты превратился в бездушное ничтожество, ставящее свои желания превыше всего остального, забыв о том, что такое честь, совесть и гордость, - мда, а я-то надеялась, что мне удастся сохранить спокойствие, однако стоило открыть рот, как слова полились сплошным потоком.
- Из столетия в столетие я наблюдаю за тем, как ты деградируешь на моих глазах. Как действительно становишься олицетворением всего того, из-за чего началось наше истребление. Ты можешь рассказывать кому угодно про то, что произошло в эти дни. И если им совесть позволяет смотреть на твои выходки сквозь пальцы, то мне – нет. Эта девушка, которую оболгали по твоей вине и в защиту которой ты не сказал ни слова, была последней каплей, - я подскочила с кровати, заламывая руки и смотря на Гора. – У нее была жизнь, она любила тебя. Ты знал ее, но позволил провести ее, невиновную ни в чем, кроме слепой любви к тебе, тем же путем, что прошел сам. Только вот незадача, ее уже нет, потому что никто не остановил ее казни. И ты считаешь – это правильно? Ты считаешь, что она заслужила это? Конечно, тебе нет дела. Ты даже имени ее не помнишь. Это с тобой поступили несправедливо. Это тебя, безобидное создание, ни за что ни про что отправили испытать на себе все многообразие пыток инквизиции, - я качнула головой и направилась к двери. – И мне остается лишь надеяться, что ты вспомнил, что такое быть зазря оклеветанным. И что такое – потерять всякую надежду.
Дверь хлопнула за моей спиной. И только сейчас я заметила, что плачу. Действительность расплывалась перед глазами, но я упрямо шла к выходу. Я сделала все возможное. Но достаточно ли этого?

 Отправлено: 02.04.12 11:21. Заголовок: И Бастет прорвало. Б..

И Бастет прорвало. Было ощущение, что она давно хотела мне высказать, как она меня ненавидит, но все не решалась. Поэтому я решил даже ей не мешать, устроившись поудобнее и внимательно слушая. Вдруг что новое для себя открою? Например, что сестра, которую я всегда опекал и защищал от шуточек остальных, на самом деле холодная и мстительная стерва. Необычные подробности открываются спустя столько тысяч лет знакомства.
Мне понадобилось примерно половина речи Бастет, чтобы понять, о какой девушке идет речь. А потом вспомнил и едва не рассмеялся. Ну начнем с того, что Пилар была не настолько невинна, насколько выставляла ее моя сестра. Девочка с довольно сильно развитой способностью управления снами. Она была немного сумасшедшей, и ей нравилось сводить других с ума. Признаться, сначала меня привлекло это безумие, но потом стало изрядно доставать. И хотя она была весьма изобретательна в постели, насколько же она невыносима была при свете солнца. Попытки избавиться от нее ни к чему не приводили – в те редкие моменты, когда я засыпал, меня мучили кошмары. И я знал, чьих рук дело. Был вопрос лишь в том, когда ей надоест подсылать мне плохие сны, и она возьмется за меня по полной. А инквизиция ее вообще нашла благодаря мне – я шепнул, кому следует – просто обронил пару нужных фраз – и все, девчонку сожгли на следующий же день. У меня просто не было другого выбора.
Конечно, был. Я мог уехать из Испании, тогда бы Пилар меня не достала. Но я не хотел покидать насиженное место. В конце концов, я мог не сдавать ее. Я мог предотвратить казнь – достаточно было сильного дождика. Но я не захотел. Я, бог, который живет несколько тысяч лет, так примитивно избавился от беспомощной девочки, нагонявшей кошмаров в мои сновидения. А в словах Бастет это выглядело вообще отвратительным поступком. Я даже поморщился и опустил глаза. Ну не сказать, чтобы я прямо особо покаялся, но все равно как-то не по себе было. И сейчас я особо сильно ненавидел сестру – за эти эмоции. Такое ощущение, что это она заставила меня их испытывать, хотя я и знал, что это вполне естественно. А она даже слушать меня не стала – просто закончила свой монолог и ушла. А мне оставалось лишь рухнуть обратно на подушки, ругаясь в полголоса.