Отправлено: 02.03.14 02:19. Заголовок: Beaux jours (1651-1659)

Название: Beaux jours
Дата, место: 1651-1659, Париж, Франция
Участники: Элиан, Ра
Описание: Они встретились впервые, когда она еще была ребенком. Он знал все об этой жизни, а она только выходила в свет.

 Отправлено: 02.03.14 10:07. Заголовок: Первый выход в свет...

Первый выход в свет. К этому все девочки готовились месяцами: выбирали платье, старательно и предельно занимались на уроках танца, слушали учителей и мечтали именно там встретить любовь всей своей жизни – ведь про это так много пишут в романах, которые мы украдкой читали. И я была не исключением. Обычно девочек выводят в свет в возрасте пятнадцати лет, но моя маман решила представить меня уже в этом году. Она сама вышла замуж за моего отца, едва ей стукнуло шестнадцать, поэтому она хотела и меня пораньше выдать. И лучше в пятнадцать. Я же сама замуж не торопилась, тем более, когда у меня было такое красивое платье, а волосы так красиво были уложены в высокую прическу. По традиции платье у меня было белоснежным – именно так выделяли нас, для кого этот бал был первым. Насколько я знала, сегодня нас таких должно быть шестеро – четверо девочек в возрасте от четырнадцати до шестнадцати и двое мальчиков. Некоторых я знала, ведь наши семьи были дружны.
Мне не спалось всю ночь перед балом, поэтому не было ничего удивительного в неодобрительном взгляде маман на мое лицо. Отчим не понимал наших девичьих переживаний, поэтому лишь посмеялся и пожелал удачи – с ним я должна была увидеться уже на балу. Зато маман помогала мне одеться, следила, чтобы моя гувернантка сделала мне идеальную прическу и еще устроила мне небольшой экзамен, расспрашивая о тех вещах, которые положено знать юной парижанке моего возраста и положения. Я была уверена, что готова.
Бальный зал встретил меня яркими красками дорогих платьев, сиянием тысяч свечей, отблеск которых сиял в драгоценных украшениях дам, и громкой музыкой. Я изо всех сил старалась вести себя прилично, как учила маман, но против своей воли открывала от удивления рот, удивлялась, и была готова вечно смотреть на то, как играет свет в бриллиантовом ожерелье мадам Лаграндж. Мне по этикету украшения были не положены: белое платье, длинные белые перчатки и небольшая диадема – вот и все, что было разрешено впервые вышедшей в свет юной мадемуазель. Многие, видя мой внешний вид, снисходительно относились к моим широко открытым глазам и восторженной улыбке, видимо, вспоминая себя. Но только не моя маман. Я видела ее недовольство, предвкушая весьма эмоциональную сцену вечером. Заметив, как она приближается ко мне, сурово поджав губы, я развернулась к первому попавшемуся мужчине:
- Мсье, прошу простить мою дерзость, но могу ли я воспользоваться общением с вами, чтобы спастись от гнева моей маман? – мило улыбнулась я, поднимая лицо на мужчину. Вспомнив о правилах приличия, я поспешно сделала реверанс, представляясь. – Бланш Реньо де Сен-Жан д’Анжели, - без запинки протараторила я. Фамилия была отчима, поэтому, как казалось, абсолютно не подходила к моему имени.
Один взгляд за спину мужчины отбил у меня всякое желание общаться с моей матушкой, поэтому я улыбнулась моему собеседнику, от души надеясь, что он будет снисходителен к моему возмутительному по меркам обществу поведению.

 Отправлено: 02.03.14 10:08. Заголовок: Моя жизнь, в целом, ..

Моя жизнь, в целом, напоминала курсирование между Парижем и Лондоном, изредка я задерживался в Италии. В других странах Европы я обычно не жил больше пары лет, уж не знаю почему так выходило. И какие бы планы на новую жизнь я не строил, постоянно оказывался при дворе – ну право, все самое забавное, нелепое, и в то же время прекрасное можно было увидеть только при дворе. Здесь я был как рыба в воде, или птица в небе, и, что уж скрывать, любил я комфорт, хотя вполне мог выжить и без него. В политику я не лез принципиально, оттого за мной чаще всего была репутация богатенького, образованного (я надеюсь) баловня судьбы с идеальными манерами и способностью как располагать к себе, так и множить слухи о своей персоне. И если в Англии я частенько старался пожить жизнью простого зажиточного человека, то во Франции снова сделал все, чтобы оказаться при дворе, присвоив себе титул шевалье. Конечно, я понимал, что определенная известность может однажды привлечь внимание жрецов, но они могли услышать только мое выдуманное имя.
В этот раз я жил в Париже всего чуть более года, но уже, кажется, успел стать «удачной партией» и паруминутной темой для разговора за игрой в карты. Ах да, и меня почему-то дико любили вдовы за сорок, как то мадам Дюбуа, похожая на воздушное пирожное, радостно летящее ко мне прямо сейчас.
- Чем же вы успели так прогневить свою маман, мадемуазель? – улыбнулся я, мигом оторвавшись от созерцания неминуемой бури, сменившей, как я надеялся, свою траекторию. Не то чтобы я не любил общение с этой дамой… хотя нет, не любил. Не смотря на то, что всегда был любезен. И даже захаживал на вечера, устраиваемые ею. Но хватит о мадам Дюбуа, передо мной оказалось юное создание, белое платье и блеск в глазах говорили о ее дебюте на сегодняшнем балу.
- Виктор де Клермон, - представился я именем своего старого друга, умершего около ста лет назад, и поклонился в ответ. Следовало отметить, что в движениях Бланш не было такого волнения и неуверенности, которое присуще обычно дебютанткам, и я окончательно решил, что мать ее, должно быть, отнеслась к воспитанию манер в дочери с фанатизмом. Впрочем, судя по фамилии, была это известная мне Мадлен, от которой, по слухам, сбежал первый муж. – Как вам сегодняшний бал?

 Отправлено: 02.03.14 10:09. Заголовок: Я разглядывала моего..

Я разглядывала моего неожиданного спасителя с любопытством, неприличном в высоком обществе. Но он столь равнодушно отнесся к моим промашкам, чем мгновенно расположил к себе, что я не боялась уже в его присутствии ляпнуть какую-то глупость. Виктор де Клермон - а мне приходилось слышать его фамилию, маман уже отзывалась о нем как о выгодной партии для меня - возраста был как мой отчим. Только симпатичнее. Несмотря на фамилию, его речь, поведение и манеры выдавали в нем не француза. Кого именно, я понять не могла - с иностранцами я общалась не так часто.
- У маман свои взгляды на поведение юной мадемуазель на ее первом балу, мсье, - легко ответила я. Мне нравились глаза мужчины. Если бы было можно, я готова была смотреть в них часами. Но это было бы вопиющей дерзостью, поэтому я отвела взгляд в сторону. Кажется, маман была довольна моим собеседником, по крайней мере, общалась с отчимом она уже с вполне милой улыбкой. А я вновь посмотрела на глаза Виктора и на короткое время потеряла нить разговора.
- Весьма волнительно, а каким он еще может быть, ведь это мой первый бал, - улыбнулась я. - А вы помните свой первый бал, мсье де Клермон?
Хотя девочек и мальчиков к выходу в свет готовили с одинаковой интенсивностью, юные мадемуазель все равно переживали свой бал сильнее. Ведь от того, как они поведут себя, впервые оказавшись в обществе, зависело, как быстро они найдут себе супруга. Старой девой быть не хотелось никому, и хотя я не хотела замуж, маман давила на меня. Ослушаться ее я не могла. Мне было четырнадцать лет, а это значит, что в течение двух-трех лет я должна была найти себе партию повыгоднее, чтобы не стать предметом насмешек. Мать старалась выбрать мне мужа постарше, уверяя, что это намного удобнее. От стариков меня воротило, и я верила, что мне найдется симпатичный сверстник. Хотя Виктор не казался мне противным стариком. Наверное, дело в глазах. Они у него было безумно красивые.

 Отправлено: 02.03.14 10:09. Заголовок: - На мой взгляд, вы ..

- На мой взгляд, вы хорошо держитесь, мадемуазель Бланш, - улыбнулся я. И я не кривил душой, это не было простой любезностью, в ее движениях почти не ощущалось подростковой неловкости или неуверенности, она без труда завела беседу с совершенно незнакомым ей мужчиной. А восторженность ее скорее подкупала, чем возмущала, была это скорее душевность, какой почти не увидишь во взрослых аристократках, так привыкших к маскам, что не снимают их даже в постели.
- Я вырос далеко от Франции, - ответил я, пытаясь припомнить хоть что-то в моей жизни, похожее на первый бал. Пожалуй, это было посвящение, день, когда учитель объявлял, что научил нас всему, чему мог, и что отныне мы взрослые кеми. Но даже этот день я помнил плохо. Помнил только, что ждал его сколько себя помнил, а затем ждал еще чего-то… В те дни я вообще несся вперед сломя голову, мало что замечая. - Мой первый бал был совсем не похож на этот.
Я проследил за взглядом Бланш и обнаружил таки славную Мадлен в компании мужа. Судя по ее довольному виду, она сменила гнев на милость, и теперь лишь украдкой присматривала за дочерью. Видимо, я был желанной компанией для Бланш, и это было даже приятно. Хотя и цели ее матери были мне более чем понятны, и не внушали энтузиазма. Но я предпочитал не думать об этом и вообще не забегать вперед. Мне бы вообще оставить девочку, позволив ей и дальше открывать совершенно новый для нее мир, но объявили первый танец, и я подал ей руку, немного склонившись, как того требовал этикет:
- Быть может, подарите мне свой первый танец? И я, обещаю, оставлю вас в покое.
Я был уверен, что компания сверстников будет ей более интересна, да и меня ждали мои привычные собеседники. И пусть общение с ней было вроде отдушины, будто вышел на короткое время в чистое поле и расправил крылья, проведи я с ней весь вечер, пойдут никому не нужные слухи, обнадеживающие Мадлен. Да и девочкам вроде Бланш обычно на балу хотелось всего и сразу - перепробовать все напитки, перетанцевать со всеми кавалерами и вообще быть в центре внимания.

 Отправлено: 02.03.14 10:10. Заголовок: - Благодарю вас, мсь..

- Благодарю вас, мсье, - я присела в легком реверансе, склоняя голову с улыбкой. - Моя маман весьма серьезно отнеслась к моему воспитанию.
Я все не могла отвести взгляда от моего нового знакомого. Красивые слова, загадочность облика и безумно располагающая к себя улыбка волновали девичье сердце не хуже романов, коими я зачитывалась, пока мать была уверена, что я изучаю немецкий. Я чувствовала, что кровь быстрее бежит по моим венам, выливаясь в предательский румянец. А когда Виктор предложил мне руку с предложением потанцевать, я почувствовала, как мне стало жарко. Раскрыв веер, чтобы скрыть за ним одолевшее меня смущение, вторую руку я подала моему кавалеру, склоняя голову в ответ:
- С удовольствием, мсье де Клермон, - я была бы счастлива провести с ним вечер. Мне не давала покоя его загадочность. Никто в обществе не знал ничего о нем, да и эти уклончивые ответы... Впрочем, я была счастлива от того, что свой первый танец я подарила ему.
- А откуда вы родом, мсье? - поинтересовалась я уже в танце. Танцевать я любила, но не те танцы, что были модны в высшем свете. Золотая молодежь устраивала свои тайные вечеринки, и танцы на них были не чета этим.
Даже сквозь ткань перчаток прикосновение к Виктору волновало меня. Я не понимала странной реакции своего тела, это было совсем не похоже на описанное в романов. И я боялась ляпнуть какую-нибудь глупость, а потому я предпочла прикусить язык и больше не разговаривать. Тем более, что в танце так кстати произошла смена партнеров.
Оказавшись в паре с моим кузеном Луи, я завязала с ним обычную светскую беседу. Впрочем, мое внимание было приковано к Виктору. Мне не нравилось, как он улыбался своей партнерше Рене, как и я, бывшей дебютанткой на балу. Я все поджидала момент, когда вновь сойдусь в паре с де Клермоном - а такое должно было произойти к концу танца. И Рене мне показалась вдруг отвратительно некрасивой...

 Отправлено: 02.03.14 10:11. Заголовок: Я заметил легкий рум..

Я заметил легкий румянец, вспыхнувший на ее щеках, даже сквозь звук скрипок услышал как забилось ее сердечко, и еле сдержал улыбку, сохранив неизменно добродушное выражение лица. Ее определенно ждало еще много танцев, но волнение перед первым не могло не тронуть меня. Поддерживая ее руку за одетые в перчатку пальцы, я вывел Бланш на середину зала, где уже строились пары, и степенный, отработанный до мелочей танец начался. Когда ты не новичок в этом деле, то и не замечаешь движений, делаешь их неосознанно, так что для всех, кроме дебютантов, это действительно был просто чуть более изысканный вид беседы.
- Из Африки, - честно ответил я. – Так сложилось, что мой отец был послом в Египте.
Обычно я отвечал более уклончиво, мол по долгу службы отца родился я в стране столь далекой и маленькой, что они о ней и не слышали. Но никто до сих пор и не спрашивал меня о столь отдаленно прошлом – в основном это было «откуда же вы приехали, шевалье де Клермон?», вопрос Бланш же заставил вспомнить о чем-то давнем и близком сердцу, так что Египет сам собой лег в легенду шевалье Виктора де Клермона.
Следующая моя партнерша тоже была дебютанткой. Она представилась Рене Дежарден, и была в целом милой девушкой, но, не смотря на то, что была немного старше Бланш, волновалась куда более заметно, вызывая у меня улыбку. Ее медные локоны и выразительные зеленые глаза, впрочем, сыграют ей добрую службу в поиске мужа. Следующей была тридцатилетняя маркиза де Мийо, искавшая развлечения на стороне. Маркизу вот-вот должно было стукнуть пятьдесят пять, и тучность его никоим образом не улучшала ситуацию с сердцем, так что многие были далеко не прочь однажды занять его место. Потом передо мной вдруг оказалась Мадлен собственной персоной, ненавязчивой светской беседой пытавшаяся выяснить мои впечатления от Бланш. Я сделал все, что мог, чтобы девочку после бала похвалили.
Но вот наконец ко мне вернулась Бланш, рядом с которой мне почему-то было куда уютнее.
- Ваша маман довольна вами, - негромко сообщил я, улыбнувшись ей сверху вниз. - Думаю, она даже горда.
Музыка стихала, пары делали последние па, и зал наполнился гулом благодарящих друг друга за танец людей.
- Благодарю вас, мадемуазель, - я склонился, оставляя поцелуй на ее тоненькой руке и добавил, снова улыбаясь. - Вы ослепительны сегодня. Хорошего вечера.

 Отправлено: 02.03.14 10:46. Заголовок: Я лишь мило улыбнула..

Я лишь мило улыбнулась в ответ на прощание Виктора, сама же, однако, следила за ним украдкой весь вечер. Загадочный мужчина с немного кривоватой, но такой широкой и искренней улыбкой, столь несвойственной мсье из высшего общества, со своим африканским происхождением взволновал мое открытое для любви сердце, заставив дышать чуть чаще при одной мысли о нем. Вот только кому может быть интересна юная четырнадцатилетняя девчонка, едва вышедшая в свет? Наверняка у него есть дамы взрослее и опытнее, а, самое главное, умеющие держать марку. Вот если бы я сама стала такой - наверняка тогда я заинтересовала бы мсье де Клермона. Я сжимала веер в руках, фальшиво улыбаясь моим сверстникам, коих я находила абсолютно неинтересными. Еще раз или два за вечер я встречалась с Виктором в танце, и эти минуты были поистине волшебны для меня. Но я не сомневалась, коль маман удастся договориться о браке с ним, я побегу к алтарю и вприпрыжку. Вот только отчего-то я была уверена, что этого не случится. И все же ночью, когда служанка, уложив меня, ушла, я соскочила с кровати и встала на колени перед ней, обращая глаза к потолку. Молиться для меня было так же привычно, как и дышать, но никогда, должно быть, моя молитва не была столь искренней. Слова шли от самого сердца, а в мыслях я все возвращалась к улыбке Виктора де Клермона. Если уж мне суждено выйти замуж рано, то пусть это будет он, пожалуйста, боженька. Я знаю, что ты меня слышишь. Я же была хорошей девочкой и всегда слушалась мою маман. При мысли о нелюбимом муже мне становилось так кисло, будто я целиком проглотила лимон. Тогда я не думала о том, что я совсем не знаю шевалье де Клермона. Я была слишком юна, чтобы думать о таких вещах, и склонна идеализировать свою внезапную любовь. Поэтому-то я и молилась, причем настолько отчаянно, что уснула сидя на коленях у кровати.
Следующие несколько дней были для меня мучительно бесконечными, а все дело было в том, что я заболела. Должно быть, простудилась от ночи на полу. Все бы ничего, но пока я лежала в горячке, маман получила приглашение посетить дом шевалье де Клермона. А я не могла составить ей компанию. От этого я страдала, температура лишь повышалась, а лекари лишь разводили руками. Но я не сдавалась. Понимая, что лишь победа над болезнью поможет мне увидеть вновь Виктора, я убеждала себя поправиться. А помогла мне болтовня маман о моем любимом мужчине. Конечно, Мадлен боялась заразиться от меня, а потому все разговоры вела почти из дверей, но этого было достаточно. И я заручилась ее обещанием, что, как только я поправлюсь, мы непременно пригласим мсье де Клермона к нам в гости. Кажется, маман радовал мой настрой.
Спустя бесконечно долгую неделю я начала идти на поправку. Лучше я себя чувствовала каждый день, но лекарь не позволил мне встать до тех пор, пока он не счел нужным. В то же утро, когда я смогла самостоятельно спуститься к завтраку, мы с маман послали приглашение шевалье. Я так волновалась, что на все ее ценные указания лишь бездумно кивала головой, едва ли слыша и пару фраз из всей ее речи. В мыслях был один лишь Виктор.
Спустя два дня мы ждали его к ужину. Готовилась я тщательно, выбрав самое любимое платье нежного мятного оттенка. Попросив служанку заплести мне прическу, я еще долго крутилась у зеркала прежде, чем выйти. Интересно, вспомнит ли он меня? Я с моего бала и часа не провела без мыслей о нем. Конечно, мой возраст и наивность позволяли думать, что и мужчина меня не может забыть. Кажется, я даже мысли не допускала, что я для него была всего лишь одной из партнерш по танцам. Нет, он должен был в меня влюбиться и тотчас решить жениться!
Я стояла чуть в стороне, позволяя приветствовать гостя сначала отчиму, затем матери. И лишь когда они чуть отошли в сторону, и взгляд Виктора устремился на меня, я сделала два неуверенных шага вперед. Щеки мои тут же порозовели, я чувствовала это, но я все равно продолжила свой путь.
- Вы верно помните мою дочь Бланш, - произнесла маман. - Вы встречались с ней на балу две недели назад.
- Добро пожаловать к нам, мсье, - переволновавшись, я совершенно забыла, должна ли я сначала присесть в реверансе, а затем подать руку для вежливого поцелуя или наоборот. В итоге так вышло, что я сделала оба этих действия одновременно. Смутившись еще больше от неловкости, я закусила губу и опустила взгляд в пол. Маман легко рассмеялась, взывая к растроганному умилению гостя от юной и еще неопытной мадемуазель. Но я не слышала этого. Мысленно я ругала себя и была готова расплакаться от досады. Хотелось даже убежать прочь отсюда, чтобы Он не видел моего стыда, но я удержала свой порыв. Хотя провалиться сквозь землю хотелось.

 Отправлено: 02.03.14 23:24. Заголовок: Уж не знаю чем меня ..

Уж не знаю чем меня привлекла эта девчушка, да и привлекла ли. Конечно, она была прехорошенькой юной мадемуазель – светлая бархатная кожа, правильные черты лица, тоненькая фигурка, выразительные карие глаза, но, в конечном итоге, она ведь была всего лишь юной девчонкой, разве нет? Уже через год-два она скорее всего будет замужем, но при всем при этом будет оставаться ребенком в душе. Я видел времена, когда ничего необычного не видели и в более юной жене, и в общем-то сам не осуждал подобные браки - они были распространены довольно долгое время, но я обычно уклонялся от них. Потому что в конечном итоге таких жен приходилось растить. Быть им не столько мужем, сколько терпеливым отцом. Не могу сказать, чтобы подобные отношения были мне когда-либо интересны.
Впрочем, я и сам не знаю почему вспоминал ее. О ней могла напомнить любая мелочь, будь то белая ткань гардин, напоминающая о ее дебютантском платье или упоминание ее отчима, о котором почему-то при мне на следующий день говорили чересчур много. Или же это я стал обращать внимание на каждое упоминание о нем. Разговоры, впрочем, были самые заурядные, а вот воспоминания, на которые они наталкивали, оживляли на моем лице едва заметную улыбку.
Должно быть, устроить званый вечер у себя дома я решил лишь с целью пригласить чету Реньо де Сен-Жан д’Анжели, а вместе с ними и их дочь к себе. Не знаю что мной двигало – скука, желание снова увидеть Бланш или же стремление просто разобраться в собственных мыслях. Я был уверен, что увижу ее ребячество, ее совсем еще детскую пустоголовость, и с легким сердцем отпущу ее на поиски жениха. Каково же было мое огорчение, когда Мадлен явилась без дочери, сославшись на ее дурное самочувствие.
Поначалу я решил, что это сборище «стариков» ей совершенно не интересно, и этот факт меня даже не особенно огорчил, но Мадлен всячески давала мне понять, что это не так. Конечно, маман могла врать, преследуя собственные цели, но я решил, что, должно быть, Бланш и впрямь нездоровится. В целом этот вечер кое-что все-таки прояснил – и Мадлен, и, быть может, Бланш, во мне почему-то заинтересованы. И если мотивы Мадлен были мне более чем ясны, Бланш сумела меня удивить. Разве девочкам ее возраста не полагается мечтать о большой и чистой любви, о прекрасном мальчишке, который разобьет им сердце?
Но шанс удостовериться в том, что моя теория верна, выпал довольно скоро. Мне пришло письмо с ответным приглашением, и поведение Бланш не оставило сомнений, что ее сердечко каким-то чудным образом принадлежит мне.
- Первый танец, - мягко улыбнулся я, - Бланш блистала ярче королевских бриллиантов.
Как я мог забыть о ней, даже если бы захотел, представить сложно, ведь ее маман вцепилась в меня мертвой хваткой. Но, признаться, и я был благодарным слушателем, пусть всячески это скрывал за видимым непониманием намеков и вежливостью, якобы прикрывающей отсутствие интереса.
Ее смущение было совершенно очаровательным. Умудрившись присесть в реверансе и одновременно протянуть мне руку, она не выглядела неловким, угловатым подростком, хотя такой наверняка и была. Поймав ее руку и оставив на ней нарочито манерный, неспешный поцелуй, я выпрямился и широко улыбнулся.
- Я рад, что вы поправились, мадемуазель.

 Отправлено: 03.03.14 21:13. Заголовок: Он меня помнил. Эта ..

Он меня помнил. Эта волнующая мысль стучала в голове в ритм с бешено бьющимся сердцем, и я улыбнулась. Улыбнулась абсолютно не к месту и абсолютно не так, как улыбаются истинные леди. Мой рот просто растянулся в широкой улыбке, образовывая на щеках ямочки. Да и краска с лица сходила медленно. Когда же он не обратил внимания на мою промашку, а поцеловал мою руку – мне казалось, будто он специально медлит, - я и вовсе была готова воспарить. Будто бы в комнате нет никого больше, кроме меня и Виктора. Да и сама земля меня не держала. Я летала где-то в облаках, и одно присутствие рядом мужчины дарило мне целую какофонию чувств. Место, где он прикоснулся губами, горело огнем.
Но все прекратилось. Шевалье улыбнулся мне и сделал шаг назад, и я бы так и смотрела зачарованно ему вслед, если бы не многозначительное покашливание маман, послышавшееся столь громко, что я едва не подпрыгнула.
- Пройдемте в гостиную, мсье де Клермон? – она гостеприимно показала рукой в нужную сторону. – Позвольте предложить вам бокал нашего лучшего вина, чтобы скрасить ожидание ужина.
Взрослые заспешили в гостиную, а я помедлила буквально несколько секунд. Убедившись, что никто не смотрит, я подняла свою руку и прикоснулась своими губами к тому месту, куда поцеловал меня Виктор. Кожа еще хранила его аромат, и я порадовалась решению не надевать перчатки. Улыбнувшись, я провела пальцами по руке и, выпрямив плечи, заспешила следом за остальными.
Как и следовало ожидать, на меня этим вечером обращали мало внимания. И все же, стоило мужчинам немного поговорить о делах, а маман обсудить с нашим гостем нескольких общих знакомых, разговор перешел на мою скромную персону. Мы как раз перешли к десерту. Очень аккуратно Мадлен принялась нахваливать мои таланты и достижения, а мне оставалось лишь опускать взгляд в тарелку, мечтая оказаться где-нибудь в другом месте. Я не хотела даже думать о том, как Виктор находит все эти хвалебные оды, но думала, что глупее этого и не придумаешь. Так мой учитель нахваливал моим родителям меня. Но маман не мой учитель, а Виктор – не мой отец. А самое страшное было в том, что я даже никак не могла прекратить эту муку.
Слуги унесли тарелки и скоро должны были принести чай. Пока мы ждали, мой отчим утащил гостя в курительную комнату. Я даже не знала, что хуже: невозможность слышать их разговор или наставления маман. Разумеется, она была недовольна моим поведением. А когда она бывала довольна, интересно знать? Постаравшись скрыть свое крайне мрачное расположение духа, я согласно кивала и соглашалась со всеми ее наставлениями. Хотя от фразы «да, маман» меня уже тошнило.
Мужчины чересчур долго уже были в курительной, я начинала нервничать. Кусала губы, несмотря на одергивания Мадлен, ходила из угла в угол. О чем они там разговаривают? Надеюсь, отчим не продолжает славное дело своей жены? Я уже устала краснеть. Больше всего на свете я мечтала провести вечер с Виктором наедине. Тогда-то точно неловких сцен не было бы.

 Отправлено: 04.03.14 02:10. Заголовок: Веление ли это судьб..

Веление ли это судьбы или холодный расчет Мадлен, но в лице отчима Бланш, Армана, я нашел хорошего друга. Был он человеком не особенно острого ума, но, кажется, незлым и в известной мере верным. Достаточно твердым, но снисходительным ко всем капризам своей жены. Быть может, не так уж плохо, что отец Бланш сбежал в Англию, потому что в лице Армана Мадлен нашла, быть может, идеального покровителя. Удивительно, что они так и не завели своих детей. Удивительно, что Арман, кажется, действительно заботился о Бланш как о родной дочери.
Впрочем, в подробности их жизни мне совать нос не хотелось. Довольно было и того, что я стал частым гостем в их доме, нашел неожиданно благодарного слушателя и неизменного компаньона на охоте в лице Армана. Я даже привык к назойливым хлопотам Мадлен и, пожалуй, всерьез бы встревожился, если бы она вдруг стала вести себя по-другому. А Бланш… Бланш расцветала на глазах. И то, как сильно она смущалась при мне, как глупо себя вела, доводя маменьку до дикого бешенства, тоже радовало мое сердце. Глупо это было конечно для Мадлен. Я же находил это чертовски очаровательным. Бланш была настоящей. По крайней мере, пока. И никакие старания соответствовать требованиям общества ей не помогали.
Должно быть, в том, что спустя примерно год все стали негласно считать меня женихом Бланш, не было ничего удивительного. Но я узнал об этом с удивлением. Мне тогда официально стукнуло тридцать шесть, я был состоятелен и известен в высшем обществе. Я был, в общем-то, завидным женихом, наверное. И, не смотря на то, что мне уже прочили Бланш, все же находились охотницы занять ее место. Мне нравилось их общество, но едва ли я обнадеживал хоть кого-то. Положа руку на сердце, не могу сказать, что все это только из-за нее, что мое сердце уже тогда было занято только ею. Но я никогда не женился по расчету, мне это в принципе не нужно было. У меня все есть и так, если же я захочу озолотить кого-то, жениться мне вовсе не обязательно.
А когда в тебе все видят лишь приумножение своих богатств, невольно тянешься к искренности. Можно было исчезнуть из Франции и начать все заново, но я был пока как сыр в масле, а искренность юной мадемуазель Реньо подкупала. Я наслаждался ее обществом, без преувеличений. Ее теплая улыбка была далека от той, что надевают француженки на балах. Ее растерянность и неловкость была вне всяких норм, но, должен признать, в этом она росла на глазах. И, не смотря на все хлопоты ее матери, Бланш не производила впечатления охотницы за богатым мужем. Наверное, если бы я все же решил начать новую жизнь, я бы еще долго не смог выбросить из головы эту девочку.
На то, чтобы решиться, мне понадобилось еще полгода. Я хотел подождать до ее шестнадцатилетия, но в итоге решил обручиться раньше. То, что она согласна, было очевидно, но я решил все же сначала поговорить с ней лично. Это было бы честно, да и, признаться, я хотел увидеть ее реакцию, не сдерживаемую присутствием маман.
Обычно нас не оставляли наедине – она была слишком юна, чтобы самостоятельно общаться с посторонним мужчиной, но я знал, что летом по утрам Бланш часто бывает в саду. Поэтому решил поймать ее там. Мне уже давно не обязательно было предупреждать о своем визите хозяина этого дома, да и повод для встречи наедине был веский, вряд ли меня кто-то осудит.
Как и ожидалось, она сидела в саду, с книгой в руках. В голове тут же возник голос Мадлен – Бланш де чертовски начитана и преуспела в немецком. Кое-как прогнав из головы Мадлен, я одернул камзол и двинулся к Бланш.
- Доброго утра, мадемуазель, - улыбнулся я, отвлекая ее внимание от книги. – Могу я присесть рядом?

 Отправлено: 04.03.14 22:40. Заголовок: Могла ли я ожидать, ..

Могла ли я ожидать, что Виктора станет так много в моей жизни? Могла ли я хотя бы на это надеяться? Каждый раз, когда он уходил от нас, сердце бешено билось в ожидании следующей встречи и боязни, что встречи этой не состоится. И каждый раз, когда он все же приходил, я начинала вести себя глупо. Краснела, говорила невпопад, роняла вещи. Казалось, маман вот-вот хватит удар, но мужчина продолжал снисходительно относиться ко всем моим выходкам. Мне даже начало казаться, что ему это нравиться, однако Мадлен, наверное, была права – он просто очень добр и прощает мне мою юность и неопытность. Чем старше я становлюсь, тем менее милым будет покраснеть от смущения.
И я старалась. Я пыталась стать настоящей леди, владеющей собой, своим телом и своими настроениями. Я усердно занималась, внимательно слушала все наставления матери, кивала на редкие, но весьма полезные советы отца. И, признаться, достигла громадных успехов. В обществе, в которое я вошла совсем недавно, я уже достигла определенных успехов. Все считали меня обаятельной, даже красивой, а также превосходно умеющей держать себя на людях мадемуазель. Меня называли хорошей партией.
Но… стоило в поле зрения появиться Виктору, и я вновь превращалась в обычную пятнадцатилетнюю девчонку. И чем больше мы общались, чем чаще я его увидела, тем сильнее во мне укреплялось пока что неуверенное, но с каждым днем расцветающее все больше чувство.
Мужчина сдружился с моим отчимом, так что дома у нас стал бывать чаще. Он уже настолько приблизился к нашей семье, что мог легко являться в дом без приглашения. Я слышала разговоры о том, что я была бы отличной партией шевалье де Клермону. Эти разговоры вынуждали меня по ночам рисовать прекрасные картины нашей свадьбы. Да и записочки, на которых я фиксировала свои мысли, на полях были сплошь исписаны моим именем с его фамилией.
Разумеется, по мнению маман, я все делала не так. Казалось бы, все условия – и с Арманом дружен, и в хороших отношениях с Мадлен, и ко мне относится положительно. Но я умудрялась все испортить. И мало мне ругани матери, я и сама себя корила, на чем свет стоит. Каждый раз я давала себе обещание в этот раз вести себя по-другому – и каждый раз нарушала.
В силу возраста и незамужнего положения мне было запрещено находиться с неженатым мужчиной в одной комнате без присутствия других людей, желательно моих родителей. Потому я ни разу не разговаривала с Виктором с глазу на глаз. Предвкушение того момента, когда бы мне это удалось, захватывало все мои мысли. Вот и сегодня, читая в саду, я рисовала себе красочные картины того, как мужчина вдруг выходит из-за дома и разговаривает со мной. И никого нет рядом. Картинка в моем воображении была настолько яркой, что когда рядом и впрямь появился шевалье, я не сразу поверила своим глазам.
- Мсье де Клермон? – немного отстраненно спросила я, все же покорно заливаясь краской – в его присутствии моя кожа всегда была чуть розоватой. Этикет позволял мне сидеть в присутствии мужчины, так что я не двинулась со скамейки. И хорошо, иначе был риск, что ноги меня просто не выдержат. Раскрыв свой веер, я принялась обмахиваться им, с одной стороны пытаясь избавиться от вдруг накатившей жары, с другой – пряча за этим нехитрым движением свое смущение. – Мои родители сейчас у мадам Бернар. Жаль, что вам не удалось их застать, - странно, но когда мы были наедине, мне будто бы ровнее дышалось. Я так боялась сказать какую-нибудь глупость, а слова сами лились. Нет, я все еще нервничала. Но почему-то абсолютно не боялась сказать или сделать что-нибудь не так.

 Отправлено: 06.03.14 03:29. Заголовок: Наверное, это был то..

Наверное, это был тот самый момент, когда еще можно повернуть назад без последствий. Будто не было этих планов и этих чувств. Бланш уже прочили мне, но, в сущности, и без меня она была бы хорошей партией. Я бы не опозорил ее и не разбил ей сердце. Да, она явно тянулась ко мне, и, что уж тут кривить душой, занимала мои мысли, но… в такие моменты всегда обдумываешь альтернативные варианты. Я мог бы поблагодарить ее за новость и уйти. А через пару-тройку лет она выйдет замуж. Эта мысль почему-то заставила меня немедленно действовать, не вдаваясь в размышления будет ли ее муж молод или стар, добр или жесток.
- Да, лакей уже сообщил мне об этом, - мягко улыбнувшись, я все же сел рядом с Бланш, так и не дождавшись ее разрешения. Вопиющая вольность, наверное, но я списал эту заминку на ее смущение.
- Но я пришел не к вашему отцу, я пришел к вам.
Признаться, смущение это красило Бланш, даже запах ее едва заметно менялся. Меня это почему-то только притягивало, рождая не самые приличные предположения и фантазии в воображении. Что будет, если я возьму ее за руку, к примеру? Не хочется вдаваться в остальные мысли, потому что за руку я ее все-таки взял, впервые не на балу, не в знак вежливости или как дань этикету. Просто в дополнение к последовавшему далее разговору.
- Я должен признаться вам кое в чем, - тихо, почти заговорщически начал я, - вы пленили меня, пленили с вашего дебюта, с того самого бала.
Я приукрашивал и романтизировал, не потому, что хотел обмануть или задурить ей голову – это было совершенно нормально. Я сильно отстал от жизни, не посвятив ей один или два бездарных стиха, в которых ее очи сияют как звезды, а светлый лик терзает меня днями и ночами… какую еще чушь пишут нынче возлюбленным? Я явился даже без цветов, не ожидая, что ее родителей не окажется дома. А этот разговор я хотел сохранить в относительной тайне. Я хотел чтобы между нами было хоть что-то личное, наше, помимо того бала. Поэтому должен был поговорить с ней до официоза, показательных ухаживаний и помолвок хоть раз.
Но кое-что я для нее все же принес, подарок хранился в моем кармане, ожидая подходящего момента.
- С тех пор Париж преобразился, вы украшаете любой прием своим присутствием. Я люблю вас, Блаш, и намереваюсь просить вашей руки. Но я не хочу, чтобы вы дали согласие под давлением маман или потому, что так нужно. Поэтому я здесь, в надежде на взаимность.
Достав из кармана небольшую, украшенную серебром и жемчугом шкатулку, я вложил ее в ручку Бланш.

 Отправлено: 07.03.14 09:20. Заголовок: Мне казалось, что я ..

Мне казалось, что я уснула и вижу сон. Потому что в реальности не могло все быть настолько прекрасным. Сначала Виктор сел со мной рядом, затем еще и за руку взял. Лишь от этого мне мигом стало жарко, сердце, казалось, билось где-то в голове. Я широко раскрытыми глазами смотрела на мужчину, слушая его слова. И не могла поверить в это. Я пленила его? Я чувствовала, что еще немного, и я просто лишусь чувств. А потому свободной рукой принялась интенсивно обмахиваться веером. Стало полегче, но не надолго. Едва шевалье признался мне в любви и сообщил, что хочет жениться, сознание помутилось. Должно быть, я все же упала в обморок, потому что вдруг все потемнело, а потом я увидела лицо мсье де Клермона, который обеспокоенно поддерживал меня под руки.
- Прошу простить меня, мсье, - слабо проговорила я, улыбаясь. - Сегодня так жарко...
А в голове все крутилось и крутилось это. «Я люблю вас, Бланш». И только я была готова смириться с тем, что это, должно быть, со мной случился припадок. И это было видение. Быть может, я простудилась вновь, как в том году? Но в руки легла шкатулка в серебре с жемчугом. Это не сон. Это все было взаправду.
- Благодарю вас, мсье де Клермон, - улыбнулась я. И вдруг почувствовала себя спокойнее. Вот так в один миг, как кто-то задувает свечу, мое сердце вдруг забилось ровнее, да и щеки перестали гореть. Я была спокойна — и лишь более тяжелое дыхание, пожалуй, выдавало мое недавнее волнение. - Я люблю вас с самого первого взгляда, мсье. И я бы с удовольствием стала вашей женой, - вот, я и сказала это. И даже не запнулась на каком-нибудь слове.
Мои мечты как будто в один прекрасный миг исполнились. Конечно, это еще не официальное предложение руки и сердца, но я была счастлива. Мысленно я уже считала себя невестой шевалье. Маман удар хватит от счастья. Но кого волнует сейчас маман, когда сердце защемляет от радости?
Что объясняло следующее мое действие, я не знала. Должно быть, это был порыв. Но, схватив шкатулку, которую я так и не открыла, обеими руками, я подалась навстречу Виктору и прижалась губами к его губам. О поцелуях я знала лишь из романов, которые любила читать иногда, когда маман считала, что я изучаю немецкий. Но это было неважно. Я стану его невестой. И он меня любит. Сегодня был самый счастливый день в моей жизни!

 Отправлено: 10.03.14 22:25. Заголовок: В следующий миг я ис..

В следующий миг я искренне порадовался, что взял Бланш за руку, потому что до сих пор взирающая на меня широко распахнутыми глазами девушка стремительно побледнела и, кажется, почти упала в обморок. Мог ли я предугадать такую реакцию? Наверное. Но не предугадал. Потому, признаться, слегка испугался на мгновение, притягивая к себе сначала ее руку, потом поддерживая под локти. И в этот момент я понял, что ближайшие годы сделаю все, чтобы не дать ей упасть, точь-в-точь как сейчас. Эти чувства несли пока еще лишь эхо той страсти, что еще успеет разгореться, сейчас я был полон теплоты и нежности. Я хотел быть рядом, я хотел заботиться о ней, хранить ее счастье и покой, засыпать и просыпаться рядом. Понимая, что однажды придется отпустить ее, сейчас, как впрочем и обычно, я не хотел об этом думать, все, что меня занимало, это сохранить Бланш для себя. Эгоистично, неразумно, но я снова делаю это, даю надежды на счастливую жизнь, заранее зная как все кончится. Но, в отличие от других возможных мужей, я бы никогда не обидел Бланш. Даже исчезая, я обычно оставляю женам целое состояние, позаботившись о том, чтобы они ни от кого не зависели материально.
Я успел лишь радостно улыбнуться перед тем, как меня настиг горячий, искренний поцелуй. Я разрушаю их жизни, а они делают меня хоть на какое-то время самым счастливым в мире человеком. Человеком. Не вечным существом, вынужденным оставаться в стороне, наблюдая за сменой поколений.

Четыре года пролетели незаметно. Бланш повзрослела, в ней оставалось все меньше от той влюбленной девчонки, которой я сделал однажды предложение, но это едва ли огорчало меня. Она превращалась в красивую, знающую себе цену женщину, впрочем, я редко ошибался в своем выборе. Почти неприлично при французском дворе, но я любил свою жену. Но за эти годы мы так и не завели ребенка, и некоторые неравнодушные начинали уже сочувствовать мне. Не то чтобы я был против детей, но этот факт приносил даже некоторое облегчение. Детей оставлять всегда трудно, еще труднее – не следить потом за их судьбами.
Не все было так радужно, впрочем. Бланш была молода, и соответствующе неопытна во многих вопросах. Там, где не хватало знаний, она легко компенсировала юношеской радикальностью и несомненно доставшимся ей от матушки взрывным нравом. Иногда она была чересчур капризна, иногда мы едва не ругались только потому, что я не разделяю ее мнения. Иногда я ловил себя на мысли, что я рад, что через пару-тройку лет уйду. Буду вынужден. Это значительно успокаивало мою совесть всегда.
Этим утром я сидел в своем кресле, Бланш сидела рядом. На столе – чай и и воздушная выпечка. Я почти все утро как можно более невозмутимо прятался за газетой. Все кричащие заголовки я уже давно прочитал, подробности мне более или менее известны. Этой ночью в пригороде погибло целое стадо коров, ближайшая роща сгорела. Во всем винят ведовство, но я-то знаю кто всему виной. Парочка пьяных в хлам богов. Настроение Бланш чувствуется даже без слов, даже через развернутую перед моими глазами газету. Встречаться с ней взглядом я не спешу – боюсь, что сразу поймет, насколько мне худо этим утром.

 Отправлено: 11.03.14 08:37. Заголовок: Могла ли я знать тог..

Могла ли я знать тогда, на моем первом балу, что все получится вот так? Конечно, нет. Но уже несколько лет я была женой шевалье де Клермона. И даже при том условии, что мои родители были в восторге от моей партии, я безумно любила своего мужа. Это было странно, наверное. Это было непривычно для знати французского двора. Но чем больше мы проживали в браке, тем счастливее я становилась. Мы так и не завели раздельных комнат, которые были нормой для супругов. Точнее, они у нас были, но я не помню ни одной ночи, чтобы мы провели раздельно. Даже если мы ругались, даже если я обижалась и хлопала дверью, посреди ночи я все равно пролезала в нашу постель. Потому что мы не могли долго злиться друг на друга.
Пожалуй, лишь одна вещь омрачала нашу семейную жизнь — отсутствие детей. Не то, чтобы мы стремились к этому, мы даже никогда не обсуждали этот факт. Но они же должны были получиться за столько времени? Конечно, в обществе уже начали поговаривать о моем слабом здоровье. Я и сама понимала, что наверняка здесь виной я. И в моменты такого самобичевания я и не вспоминала, что мое здоровье всегда было отменным. Ведь я вылечивалась после лихорадок, от которых обычно умирали. А с возрастом болезни и вовсе пропадали. Кажется, за то время, что я замужем, я чувствовала недомогание лишь раз или два. Но, несмотря на это, детей я иметь не могла. И я была благодарна Виктору за то, что он не обвинял меня в этом, да и в принципе не поднимал эту тему.
Утро начиналось как обычно. Мы завтракали, муж читал газету, я изредка посматривала на заголовки. О ночных происшествиях, конечно, знали все, и это не могло не волновать меня. Наверняка сегодня на проповеди священник будет говорить об этом. Это все происки дьявола. Увидев очередную запись о ночном ужасе, я суеверно перекрестилась. Я была очень религиозной.
- Виктор, - прервала я тишину. - Как ты думаешь, что произошло ночью? - левой рукой я схватила золотой крестик, висевший на шее. - Люди говорят, что ночью был шабаш ведьм. Наверняка в них вселился дьявол. Я думаю, что тех, кто это сделал, нужно сжечь на костре! - перевозбудившись от собственной речи, я задышала чуть чаще. Но, поймав взгляд супруга, сразу стушевалась. - Прости, я веду себя неприлично, - покорно произнесла я. Мать бы точно отругала меня за эту выходку. Хорошо, что в последние годы ни она, ни отчим на меня не влияют. Ибо и в Писании сказано, что муж для жены — второй после Бога. А я была послушной женой.
Кивнув прислуге, подлившей нам чаю, я взяла одну из газет, которую уже дочитал Виктор. Просмотрев короткую заметку о ночных событиях, я вздохнула. Меня пугало то, что это произошло в такой близости от меня. Хорошо, что у меня есть муж, который сможет защитить меня и от козней нечистого даже.
- Твой брат еще не проснулся? - я решила сменить тему на более добрую, что ли. Вчера к нам в гости приехал родственник мужчины, и они настолько активно общались, что я предпочла уйти спать, чтобы не мешать им. - Вы допоздна вчера сидели? Я абсолютно не помню, когда ты лег спать, - на этих словах мои щеки порозовели будто по старой памяти. Я повзрослела, но по-прежнему смущалась той откровенности, которая была в наших отношениях.

 Отправлено: 12.03.14 00:26. Заголовок: Примерно предполагая..

Примерно предполагая ее мнение по поводу этих новостей, я все равно был несколько удивлен столь пламенной речи. Даже удосужился вскинув брови взглянуть на свою ненаглядную поверх газеты. Признаться, она была хороша даже неся такой суеверный, фанатичный бред. Глаза блестят, щеки порозовели, теребит крестик на шее… крестик, при одном прикосновении к которому, по ее мнению, я должен чуть ли не задымиться.
- Люди, определённо, врать не будут, - ответил я негромко, с долей сарказма, и снова перевёл взгляд на аккуратно выведенные на бумаге вензеля. – Тебе не о чем волноваться, ma cherie. Это было далеко отсюда.
Глупое изобретение эти газеты. Не будь их, новости бы еще не дошли до Бланш, и меня бы ждало обыкновенное спокойное утро в ее компании.
- Да, только под утро разбрелись по комнатам, - неопределённо ответил я. – Нам было что вспомнить, не заметили, как начало светать. Думаю, он еще спит.
Эта ночь вообще вспоминалась мне лишь эпизодически. К примеру, я не помню почему мы вообще туда поперлись. Кажется, моей гостиной нам стало мало, и мы пошли навстречу приключениям. А потом…стадо коров, решение обзавестись собственной молочной фермой и вопли по поводу того, как красиво горит. Хорошо еще, что никого из нас не заметили поблизости от места происшествия. Не заметили же? Я снова взглянул на Бланш, прикидывая, какова будет ее реакция, если она узнает, что мы причастны к этому шабашу ведьм. Или даже вообще все узнает. Не могу сказать, что ни разу не допускал мысль поведать ей всю правду о себе, так почему бы и нет?..
Она решит, что я сам Дьявол. Возненавидит меня. Я этого не вынесу.
- Тебе не кажется, что ты слишком быстра в суждениях? – зачем-то все же начал я, отложив наконец газету в сторону. Видимо, сказывалось мое дурное самочувствие.
– А что если бы это был кто-то, кого ты знаешь? – я всплеснул руками и откинулся на мягкую спинку кресла и усмехнулся. – Может это я, например. Что, отправила бы меня на костер? Нельзя вот так раздавать приговоры, основываясь лишь на паре заголовков. Может это вообще была обычная молния.
К слову, наверняка это и была молния. Но суть не в том. Я как-то неожиданно поднял очень скользкую тему, тему, которая меня волновала, действительно волновала, и сейчас смотрел на Бланш, затаив дыхание в ожидании ответа. Будто она действительно выносит мне приговор. А ведь я лично ходил с ней в церковь. Ужасное, нуднейшее времяпрепровождение. Я искренне понимаю мальчишек, засыпающих на скамьях под монотонную проповедь. Но я ходил потому, что это важно для Бланш.

 Отправлено: 15.03.14 09:38. Заголовок: Виктор умел успокоит..

Виктор умел успокоить меня одной фразой. Лишь только он сказал, что мне не о чем волноваться, и я сразу отпустила крестик и улыбнулась.
- Ты прав, - я предпочла вернуться к чаю, чувствуя, что эта тема слишком скользкая для меня. Моя глубокая вера в Бога подчас доводила меня до весьма горячих речей. Мой супруг не осуждал меня, но я чувствовала, что он и вполовину не так религиозен, как я. Признаться, я пыталась открыть для него Бога, читала ему Священное Писание, водила на проповеди, но не чувствовала отклика в его душе. Нет, он делал это все, потому что любил меня – я это знала. Но абсолютно не разделял такого моего взгляда. Впрочем, это мне не мешало. Я была слепо влюблена в своего мужа, а потому прощала ему многое. И недостаточную веру в том числе. Я не сомневалась, что наша любовь зачтется ему во время Великого Суда. Мою уверенность в том, что это его и спасет, было не сломить. – Я рада, что твой брат к нам приехал. Вижу, что тебе его не хватало, а ты ведь не видел его с самой нашей свадьбы, - я мягко улыбнулась.
Но Виктор сам вновь заговорил на опасную тему. И я поджала губы, слушая его. Он нечасто со мной спорил на тему веры и религии, предпочитая в этих вопросах со мной соглашаться. И с чего вдруг заговорил об этом сегодня, я не знала.
- Если это был кто-то, кого я знаю, - перебила я его, - то этому человека прямая дорога на костер. Потому что тот факт, что я знаю этого человека, вовсе не оправдает его в глазах Господа Бога, когда настанет час Великого Суда… - на сей раз он перебил меня, предположив, что вдруг это был он. И я аж подавилась своим возмущением. О том, что было бы, если бы мой супруг и впрямь практиковал что-нибудь эдакое, мне даже думать не хотелось. Я верила лишь в том, что не смогла бы полюбить колдуна. Потому что если это так… Что ж, тогда мне нужно то же наказание, что и ему. Ведь я виновна в том, что полюбила его.
- Не говори глупостей, Виктор, - должно быть, я даже покраснела от злости. – Всем известно, что колдуны не могут заходить в церковь, а ты был там и не один раз. Как ты вообще можешь произносить такую ересь? – я осенила себя крестным знамением. – Тебе следует помолиться об этом в церкви, дорогой. Я допускаю, что ты всего лишь испугался от этих ужасающих событий, но, я прошу тебя, впредь думай о том, что говоришь, - я встала со своего места, чувствуя, что в меня не влезет больше ни кусочка. – У меня пропал аппетит. Я, пожалуй, переоденусь к службе. Как думаешь, твой брат захочет к нам присоединиться? – обычно я целовала мужа в щеку после завтрака, но после такого разговора мне казалось это возмутительным развратом. Мы итак вели себя совсем не так, как полагается верующей семье. Ночью мне казалось, что происходит что-то совсем неугодное богу, но вместе с тем это было так восхитительно прекрасно, что едва ли я могла в этом раскаиваться. И я даже не помнила о том, что все соблазны дьявола прекрасны. В конце концов, мы были обвенчаны, а значит, все было в порядке. Наверное.

 Отправлено: 17.03.14 01:02. Заголовок: Тот факт, что я хожу..

Тот факт, что я хожу с ней в церковь – так себе аргумент, но я предпочел промолчать. Если ее это успокоило, то зачем спорить? В самом деле, если бы так можно было проверять виновны люди ли нет, то наверное их бы не пытали, не топили и не жгли. Или я слишком наивен? Люди порой совершенно непонятны мне.
Бланш аж разрумянилась от возмущения, я же слушал молча, стараясь изобразить смирение. Хотя в душе я был далек от него. Не то чтобы я всерьез думал о чем-то рассказать Бланш – и без этого разговора было понятно, что правду она воспримет тяжело. Мне не хотелось оставлять ее, я привык заботиться о ней, я действительно ее любил, но едва ли всерьез рассматривал перспективу сделать ее первым за несколько сотен лет человеком, который знал кто я.
Теперь же я точно знал, что никогда не открою ей правду. Это просто сведет ее с ума. Ей так нравится ее идеальный мир с идеальным мужем, в которого она влюбилась на своем первом же балу, с идеальным домом, с бесконечными гостями, балами, приемами. Любое ее желание тут же исполнялось, у нее все было только лучшее. Я будто заранее извинялся за то, что это не навсегда. Потому что наши с ней «всегда» существенно отличаются по растяжимости во времени.
Вроде бы ясность должна была облегчить дело, лишить меня всяких сомнений, но мне было тяжело. Я понял, что живу с человеком, который даже отдаленного понятия о настоящем мне не имеет. С человеком, который доволен ложью и не принял бы правды. Другие тоже не знали меня, но редко мне выдавался случай осознать все это вот так, в полной мере. И почти всегда я был уверен, что не зная меня, они любят меня настоящего. Быть может, в этом я ушел недалеко от Бланш, тоже обманываться рад, но все же сегодняшнее утро нельзя было назвать добрым. Даже солнечный свет померк на мгновение, когда я еще и привычного поцелуя не получил, но я почти сразу поспешил вернуть все как было.
- Лучше не будем его будить. Бессонная ночь, дорога, он, должно быть, мертвецки устал.
Я же само благородство сегодня, отмазал Гора, он поди и не оценит, не удивлюсь, если к нашему возвращению будет все еще спать. А мне вот от церкви не отвертеться, теперь-то точно. Я нарочно не стал спорить или продолжать эти рассуждения. Не хотел заронить в ее душу сомнения. Она счастлива жить тем, что у нее есть, пусть же так и будет до поры, до времени.

 Отправлено: 18.03.14 09:37. Заголовок: Тогда я была уверена..

Тогда я была уверена, что это мне наказание за какие-то ужасные грехи. Вот только за какие — я не знала. Я была почти уверена, что за свою недолгую жизнь просто не успела бы так нагрешить. Сначала бог наказывает меня отсутствием детей в течение нескольких лет, а затем когда он вдруг услышал мои молитвы и позволил мне забеременеть, он отбирает самое дорогое, что у меня есть — моего мужа. Мое солнце, мою жизнь, мой повод для ежедневной улыбки.
Виктор захотел навестить свою сестру в Англию. Меня он с собой не взял, сославшись на мое дурное самочувствие — тогда-то я не знала, что мое недомогание связано с ожиданием ребенка. Теперь-то я понимаю, что нужно было настоять. Лучше бы я умерла тогда с ним. Я не хотела жить без него, но моя вера и растущее внутри меня дитя просто не позволяли мне свести счеты с жизнью.
Его корабль попал в шторм. Я ничего не знала о других людях, с которыми он плыл, да и не волновали они меня, пусть это звучит не по-христиански. Весь мой мир сузился до размера моего супруга, о смерти которого мне сообщили письмом. Я не хотела верить, я ждала и ждала. Я отказывалась слушать всех. Шли недели, месяцы, но от него не было весточки, хотя, конечно, он должен был прислать письмо из Англии. Чего я продолжала ждать? На что надеялась? Наверное, все дело было в отсутствии похорон. Видя его бездыханное тело, я бы, возможно, смирилась. А так... Так я походила на сумасшедшую. Поместье, которое осталось мне в наследство от мужа, грозило прийти в запустение, если бы не моя маман. Меня едва ли волновало что-то вокруг. Каждое утро я просыпалась и сразу после завтрака шла на утес, с которого высматривала прибывающие корабли. Я ела, когда велел доктор, я спала, когда он приказывал. Я не чувствовала ни голода, ни усталости. То, что я еще пыталась делать, было лишь ради моего будущего ребенка.
Доктор опасался, что мое состояние может повредить беременности, но, на его удивление, я родила здорового малыша. Наверное в тот момент, когда он взглянул на меня своими чистыми голубыми глазками и громко заплакал, я смирилась с тем фактом, что никогда больше не увижу его отца. Но я видела его продолжение в его сыне. Прижимая его к своей груди тогда и чувствуя, как он успокаивается, я поклялась, что никогда не дам его в обиду. С той же силой, что я любила своего мужа, я полюбила и свое новорожденное дитя. Я словно очнулась ото сна, и как бы мне не было больно, я продолжала жить. Я должна была. У меня появился новый смысл существования.
Не знаю, за что я так прогневала бога, но моей клятве не суждено было исполниться. Малышу тогда не исполнилось и года, когда он заболел. И никакие деньги, никакие врачи не могли исправить это. Он угасал с каждым днем. Он был еще слишком мал, но в его болезни я видела свою вину. И хотя доктор говорил, что это лишь стечение обстоятельств, я не верила. Я плохо за ним следила, ведь родился он абсолютно здоровым.
В тот день, когда мой сын умер, моей воли хватило лишь на то, чтобы похоронить его. Я не позволила никому мне помогать, я все сделала сама. Отказавшись от помощи слуг даже в выкапывании могилки, я самолично пробивала лопатой мерзлую почву. Мои руки жутко замерзли, ведь на дворе стояла середина ноября, но я не сдавалась. Не знаю, сколько прошло времени, мои чувства словно бы умерли вместе с моим дитем. Есть ли бог, думала я тогда. За что он так со мной? Я была послушной дочерью, послушной женой. Зачем давать мне счастье быть любящей и любимой, а затем отбирать все?
Похоронив сына, я не вернулась назад. Я пошла к тому самому утесу, где не появлялась почти год. Сколько я стояла там, я не помню. Может быть, пару минут, а может, и несколько часов. Смотрела и смотрела в даль, будто бы надеясь, что сейчас вернется Виктор, и все станет как раньше. Но он не возвращался, а руки мои ныли от многочасовой работы. Я уже ничего не чувствовала, ни о чем не думала. Опустив взгляд на свои перепачканные руки, я закрыла глаза и сделала шаг вперед.
Я надеялась, что после боли придет облегчение. Я падала на камни, я расшибалась насмерть. Я чувствовала страх, я чувствовала адскую боль. Мое тело ломалось и разбивалось.
Но... я не умерла. Я пришла в себя, лежа на песке. Кругом была кровь — моя кровь — одежда была порвана и перепачкана. Но я была несомненно жива, мое тело не сохранило ни одного малейшего пореза. И чувствовала себя превосходно.
Тогда я подумала, что бог есть, что он доказывает мне что-то. То ли наказывает, то ли благословляет — я не знала. Но испугалась я жутко. Упав на колени я молилась и молилась. До самой глубокой ночи. Где-то вдалеке кричали мое имя. Меня искали. Но я не хотела возвращаться в привычный мир. Пусть я отправлюсь в ад. Ни минуты я не хотела жить больше. Без Виктора. Без нашего сына.
Закончив свою молитву, я вновь попыталась себя убить. И вновь неудачно. Я резала себе вены, я прыгала с утеса, я пыталась утопиться. Я чувствовала всю боль, я была уверена, что смерть вот-вот придет. Но я выживала. Что это — одержимость дьяволом? За какие грехи меня приговорили к бессмертию? Почему я должна жить, когда мое сердце утонуло вместе с моим супругом? Я не хотела этого. Пусть кто-то назовет это даром. Для меня это проклятие...